Константин Крылов

Представление о том, что «царистская Россiя» была адом, где до самой революции  крестьян пороли на конюшне, бабы кормили грудью барских собак, мерзкие черносотенцы каждый день устраивали еврейские погромы, а население было неграмотным, тёмным и забитым – и только Великий Октябрь научил народ читать, писать и провёл ему электричество, до сих пор является ОБЩЕПРИНЯТЫМ. То, что всё это – советская ложь и клевета, обвинение жертвы, сочинённые убийцей, понимают только те, кто интересуется историей, и при этом сам не советский по убеждениям. Поскольку с этой ложью никто систематически не борется, новые поколения её так и усваивают – в том числе из советских книжек.

Эта маленькая заметка адресована именно тем, кто верит в хороших коммунистов – или просто левых – которые учли ошибки и перестроились. Я искреннее советую оценивать соответствующих деятелей именно по этим критериям: учёт ошибок и готовность их не повторять. Хотя бы на словах.

Что же касается именно «Русофобии», то это огромная интеллектуальная удача. Эта книга написана достаточно просто, чтобы её мог понять любой грамотный человек, и содержит достаточно сложную систему воззрений и оценок, чтобы применять их на практике и сейчас. Введённый Шафаревичем аппарат – начиная с самого слова «русофобия» — сейчас полностью воспринят русским интеллектуальным сообществом. Без него просто невозможно представить себе современный русский национализм.

Вот, скажем, простой вопрос: является ли СССР образца 1930 года «будущим» Российской Империи образца 1900 года? Очевидно, нет. У Российской Империи вообще не было будущего, она была убита в 1917. Её труп съела и переварила «советская власть». Однако сама советская власть образца 1930 года тоже не из воздуха взялась. Не будем обсуждать в подробностях, чьим именно будущим она стала. Возьмём один аспект. Советская литература стала будущим маргинальной «революционно-демократической литературы» — условно говоря, для «некрасовых, добролюбовых и чернышевских», которые стали классиками советской литературы, предтечами «соцреализма». Хотя, выживи Российская Империя, никакого будущего у этой литературной линии не было бы в принципе.